-Ты любишь игрушки?
-Да, люблю.
-Какие ты любишь?
-Какие найду.
-Тоесть найдешь?
-Игрушки любви.
-Какая любимая?
-Наверное, ты.

Какаши уже успел убрать в палате все «улики» недавнего секса, и теперь, приняв душ, пытался как можно быстрее одеться. Вот только тело, к сожалению, начало подавать болезненные сигналы: в душе уже начала ныть и щипать шея, а теперь еще и спина заболела. И ведь еще целый день впереди...
«Главное – ни перед кем не спалиться... Я даже не представляю, как отреагирует Пятая, если узнает…»
Наконец, одевшись, Хатаке выбежал из душа, и тут же, побледнев, остановился посреди коридора. Тем, что так смертельно испугало его, была открытая дверь в палату. А ведь когда Какаши выходил в душ, он точно ее закрыл.
«Ксо… Я чувствую ее чакру… Пятая… Ксо! Так, успокойся, Хатаке… Я же все убрал? Ну да, все. Все в порядке. Я – профессиональный шиноби, и следы заметать умею… Но она же Хокаге! И, тем более, медик! Ох… Ками-сама, если ты есть – спаси меня!»
Какаши тяжело вздохнул и, придав лицу спокойное выражение, пошел к открытой палате Какузу. Шаги давались ему болезненно и физически, и морально, из-за чего такой короткий путь показался длиною в вечность. И вот, дойдя до палаты, Хатаке уже было хотел заглянуть внутрь – но тут же был вынужден отступить на шаг, пропуская Цунаде.
- О, Какаши…. М… - Пятая как-то странно посмотрела на шиноби и, отведя взгляд, закрыла дверь.
- Здравствуйте, Гондайме, - Хатаке пытался говорить непринужденно, что сейчас давалось с трудом. – А вы Какузу решили осмотреть?
- О, да. Я осмотрела его… - было такое чувство, будто Хокаге пытается подавить улыбку. – Слушай, Какаши… я ведь хороший медик, и ты это знаешь…
- Ну, да… - Хатаке тяжело сглотнул. – А что, что-то случилось?
- О, как тебе сказать… В общем, ты постарайся в следующий раз до осмотра ничего не делать с Какузу… - на щеках Пятой выступил румянец и она, прикусив губу, все же улыбнулась. – А то он опять без сил валяется… - закрыла рот рукой, пытаясь хоть как-то спрятать улыбку.
- А…. э… - Какаши быстро начал быстро бледнеть, понимая, к чему клонит Цунаде.
- Какаши, а я-то все думала, почему ты до сих пор не женат…
Джонин резко покраснел.
- Ну, ничего, ничего… - женщина, уже не пытаясь скрыть этого, ехидно и как-то пошленько улыбалась. – Я все понять могу. Ты только не загоняй его сильно… Кстати, я и не думала, что ты уступишь ему активную роль, ведь…
- Цунаде-сама! – Какаши, уже весь красный, пошатнулся и схватился рукой за дверь, пытаясь не потерять равновесие. – Да что вы…!
- Ну, тише-тише! Я никому не скажу… - Гондайме развернулась на каблуках и, как-то по девчачьи, подмигнула Хатаке. – Если хочешь, могу подлечить.
- Гондайме, да что вы…!
- О, мне уже идти надо! – Пятая быстро пошла вперед, махая джонину рукой. – Вы только сильно не развлекайтесь! Это, все же, госпиталь!
Какаши, все еще находясь в шоковом состоянии, осел на пол. Он, конечно, был рад, что Цунаде так хорошо отреагировала, но, все же, для него это было, мягко говоря, как-то неловко.
«А ведь она еще и Пятая Хокаге… Любительница геев, блин… Надеюсь, она не будет теперь относится ко мне, как к Котетсу и Изумо, и посылать в магазины за покупками. Кошмар какой-то… Ох…»
Какаши поднялся с пола и, все еще находясь в прострации, вошел в палату. Но в состояние его тут же привел, хоть и хриплый, но резкий и громкий смех отступника:
- А-ха-ха! Я обожаю вашу Хокаге! Так тебе и надо, врун! Ой…
Какузу резко схватился за живот и на лице тут же отобразилась гримаса боли. Видимо, еще неокрепшие мышцы схватило от смеха. Да и, все-таки, он еще не успел отдохнуть после бурного утра.
- И тебе так и надо, - Хатаке был уже явно обозлен и обижен всем происходящим. – Теперь объясняй, зачем ты ей все рассказал?
- Ничего я не рассказывал – она сама все поняла… Я и разговариваю-то с трудом – и вообще, если ты не заметил, в ужасном состоянии нахожусь.
- Если тебя это порадует, то мне сейчас хуже, - Какаши опустился на соседнюю кровать.
- Порадовал, - отступник повернулся на бок, чтобы было удобнее видеть Хатаке.
Джонин рухнул на соседнюю постель, раскинув руки. Сразу заныла спина, а потом и кое-что пониже, из-за чего джонин тут же тихо завыл.
- Ой, Хатаке, хватит меня веселить, а то мне смеяться больно, - послышался приглушенный смех Какузу.
- Да ну тебя, - тихо буркнул джонин, так как ему было чертовски лень ссориться с отступником.
- Что теперь будешь делать? – голос Какузу стал серьезнее. - Дождешься допроса и убьешь меня?
Какаши приподнял голову, чтобы взглянуть на мужчину, будто удостоверяясь – на самом ли деле он серьезен.
- Нет, конечно, - укладываясь обратно ответил Хатаке.
- Врешь опять. Невозможно, чтобы после такого унижения нормальный шиноби так поступил.
В ответ Какаши, закрыв рукою глаза, засмеялся. Какузу, не понимая причины такой реакции, просто уставился на лежащего джонина, ожидая, когда тот успокоится.
- Ох, странный ты, - Хатаке, мило улыбаясь, принял сидячее положение. – Ты до сих пор не понял?
Отступник отрицательно помотал головой, все еще удивленно глядя на Какаши.
- Ты мне нравишься, и я хочу быть с тобою.
Какузу просто хлопал глазами, не понимая, послышалось ему это или нет. Да как такое вообще возможно? Известный джонин Конохи и гений мира шиноби вдруг делает подобное признание какому-то беглому ниндзя! Это же абсурд, и не более.
- Не надо так испуганно на меня смотреть. Я тут тебе только что едва ли не в любви признался, а в ответ – такая реакция. Это, как минимум, некультурно, - Какаши, все еще улыбаясь, смотрел на Какузу.
- Да ты заврался вконец. Вывести меня решил окончательно? – отступник тяжело сглотнул.
- Скорее, все наоборот, - Хатаке вздохнул и стал немного серьезнее. – Я бы хотел услышать твой ответ. Конечно, не прямо сейчас… В общем, ты подумай… - джонину явно трудно давался этот разговор. – Я надеюсь, что ответ будет положительным… Все же, то, как ты со мною обращался во время секса…
- Пошел ты! – Какузу покраснел от злости. – Ты, наверное, полный идиот, если думаешь, что ты мне нравишься! На черта ты мне сдался? Это ТЫ кое-чего так и не понял! Я тебя использовал, чтобы разрядится! Ты мне больше не нужен! Единственное, чего я хочу, так это встать на ноги и начать нормальную жизнь! Но в ней - тебя нет, и не будет! Я тебя использую, и не более того! А ты – полный идиот, если считаешь, что нравишься мне! Понял?! – отступник выпалил все это на одном дыхании.
- Ясно, - Какаши отвел взгляд.
Повисла тишина. Какузу вдруг защемило в груди, когда он, наконец, осознал, что только что высказал. Он даже представить себе не мог, что сейчас чувствует Хатаке. А ведь он и не задумывался над тем, что джонин на самом деле мог вот так взять и влюбиться в него.
- Какаши…
- Ладно, я, наверное, пойду, - не дав сказать ничего Какузу, перебил его Хатаке. – Не буду мешать тебе отсыпаться, - с этими словами он встал с кровати и направился к двери.
- Какаши, ты…
- Знаешь, - опять перебив его, сказал джонин, и, сделав маленькую паузу, продолжил. – Я был гением шиноби и не опасался своей гибели потому, что у меня никогда не было человека, к которому я должен был бы вернуться… Поэтому я всегда мечтал быть обычным… и ненавидел это одиночество, - Хатаке развернулся, грустно посмотрев на отступника. – Я думал, ты поймешь мои чувства… И почему все так вышло?… - Какаши посмотрел куда-то вверх, будто выискивая там ответ. – Думаю, будет лучше забыть все произошедшее за эти дни.
«Как когда-то давно, я опять забуду тебя. И это будет к лучшему. И это не будет ни меня, ни тебя мучить».
- Выздоравливай, - сказал Какаши и вышел из палаты.
- Дурак, - то ли самому себе, то ли Хатаке сказал Какузу.

Какаши шел по улице, не видя, куда идет вообще. Просто шел, ни о чем не думая. Он даже не открыл книгу, как делал это обычно, гуляя, а просто сунул руки в карманы и шел, глядя себе под ноги. На небе сгущались тучи, и люди начали разбегаться по домам, чтобы не попасть под дождь. Поднимался ветер, разгоняя опавшие листья и пыль. В Конохе, на удивление, уже давно не было дождя, и земля порядком пересохла. На дорогу упали первые капли.
«Дождь».
Какаши остановился в одном из узких переулков, и посмотрел в небо. Послышался раскат грома, и дождь резко усилился.
«Какой я, оказывается, наивный… Теперь я могу понять Наруто. Когда ты веришь в человека, то всегда надеешься на лучшее… Надежда – это такое глупое и ненужное чувство. Все покатилось к чертям потому, что я надеялся, а не был уверен… Если бы я изначально все хорошо обдумал, то у меня, может быть, и был бы шанс на взаимность… Я поступил глупо, как для джонина. Хотя, причем тут это? Чувства всегда существовали отдельно от мира шиноби… Но, когда я пытался быть шиноби, то потерял Обито и Рин… теперь, когда я попытался быть обычным человеком, идущим на поводу у чувств, я потерял Какузу. Хах… да я его, собственно, и не «находил» даже. Наверное, я все еще ни черта не смыслю в этой жизни…»
- Какаши.
Хатаке с безжизненным взглядом повернулся на голос. Он увидел Куренай, стоящую под красным зонтиком.
- Какаши, что-то случилось?
Джонин почти незаметно и как-то неоднозначно кивнул.
- Такой сильный ливень, а ты тут стоишь, - женщина обеспокоенно смотрела на Какаши. – Может, зайдем ко мне? Тут недалеко. Я тебя чаем горячим напою.
Какаши снова еле заметно кивнул. Ему было все равно, куда идти.
- Вставай под зонтик, - Куренай подошла поближе и приподняла зонт, чтобы защитить от дождя и мужчину.
Какаши не помнил, как очутился в квартире Куренай. Но, выпив горячего чая, он, все же, пришел в более-менее нормальное состояние – и теперь был способен хотя бы отвечать на вопросы.
«Однако, она всего на втором месяце, если я не ошибаюсь, а живот уже начинает появляться…»
- Согрелся? – Куренай сидела напротив Какаши и тоже попивала зеленый чай.
- Да, спасибо.
- Теперь, я надеюсь, ты сможешь нормально все рассказать.
Хатаке только хотел воспротивиться и ответить что-то вроде «да все в порядке, просто переутомился», но Куренай не дала ему этого сделать, приставив один палец к губам, как бы говоря «помолчите». Когда джонин кивнул, поняв, что так просто уже не отделается, женщина продолжила:
- По твоему состоянию я сразу поняла, что что-то случилось – и, как видимо, для тебя это очень серьезно. И говорить ты об этом не очень-то и хочешь, хотя стоило бы. Асума тоже часто переживал из-за того, что ты все держишь в себе… - Куренай тяжело вздохнула. – В общем, если ты не против, я буду высказывать предположения, а ты ответишь - угадала я или нет. Тогда и тебе полегчает, и я, может быть, смогу чем-то помочь.
Хатаке, на пару секунд задумавшись, кивнул в знак согласия.
- Итак, - Куренай поставила чашку на столик и облокотилась о спинку дивана. – Это как-то связанно с отступником и членом организации Акацки, которого вы оставили в живых и принесли в деревню для дальнейшего опроса?
Какаши даже чаем подавился, услышав столь меткое предположение. Наконец, откашлявшись и одев маску, будто пытаясь скрыть свой шок, он ответил:
- Да, но как ты..?
- Узнала? Да ты только что сам мне это сказал, - Куренай улыбнулась и продолжила. – Понимаешь ли, я сейчас частенько захаживаю к врачам ввиду моего положения, поэтому не могла не заметить кое-чего в соседнем корпусе, отделенном под преступников. Во-первых, на последнем этаже, ныне пустовавшем, теперь каждый вечер горит свет в одной палате. Во-вторых, я видела, как ты и Гондайме входили туда. Из этого всего я сделала вывод, что отступник, которого вы схватили и принесли в Коноху, на самом деле жив и сейчас проходит реабилитационное лечение для того, чтобы можно было выудить как можно больше информации.
Какаши был просто шокирован такой наблюдательностью Куренай. Поэтому просто сидел и глядел на нее широко раскрытыми глазами.
- Ну и, в конце концов, ты просто подтвердил мое предположение.
- Куренай… ты… даже…
- Да, даже в таком состояние я все еще остаюсь наблюдательной шиноби, чем себя дико радую, - девушка, все еще улыбаясь, придвинулась ближе к столу и взяла в руки недопитый чай.
- Ты великолепна… А я, кажется, начинаю терять сноровку, - Хатаке смущенно почесал затылок.
- Да ладно тебе. Лучше теперь расскажи, что именно случилось? Судя по всему, Хокаге дала тебе миссию следить за этим отступником, но, также, скорее всего, попросила тебя в ходе общения сделать так, чтобы он согласился на допрос. Все же так было бы легче выудить информацию и, если получится, прибрать к рукам нехилый козырь.
- Куренай, ты меня все больше и больше шокируешь, - Какаши просто уже не знал, как реагировать на такое. – Но, все верно… Я целыми днями сижу с отступником… Кстати его Какузу зовут.
- Ясно. Хм… - женщина задумалась и, вдруг, пристально посмотрела в глаза Хатаке. – И как общение проходило?
- Ну… нормально проходило… - джонина немного напряг этот взгляд.
- И почему поссорились тогда?
- А? С чего ты взяла, что мы ссорились?...
- Чистая психология. Ты не опроверг то, что я сказала это в прошедшем времени, а даже повторил. Ну, так я права или ошибаюсь?
- Куренай… ты изверг… знаешь об этом?
- Я всего лишь пытаюсь тебе помочь, поэтому приходится быть извергом, - куноичи тихо хихикнула. – Ну?
- Да… ты права… - Какаши уперся локтями о колени и, опустив голову, закрыл лицо руками.
- Ну, ты молодец, что смог найти с ним общий язык, но вот я теперь даже не представляю, из-за чего ты с ним поссорился… причем, как видимо, он тебя серьезно чем-то задел.
- Куренай, давай не вдаваться в подробности… Я, правда, благодарен тебе за все, но…
- Какаши, я не могу оставить тебя в таком состоянии. Так что, лучше все расскажи, а я попытаюсь тебе чем-то помочь – и, обещаю, что все тобою сказанное останется строго между нами.
«Сначала Цунаде, теперь Куренай? Нет, не стоит… А то еще больше дров наломаю…»
- Куренай… пожалуйста, не надо, - Какаши встал с дивана, отряхивая штаны, будто сбивая пыль. – Я сам во всем разберусь…
- Но Какаши...! – куноичи поднялась следом.
- Спасибо тебе. И за чай тоже, - джонин кивнул, благодаря Куренай, и развернулся к выходу. – Дождь кончился, так, что я лучше пойду.
Женщина осталась стоять на месте, глядя как удаляется Хатаке. Она опустила голову, печалясь, что не смогла ничем помочь. Тихо хлопнула входная дверь.
- Эх… - вздохнула Куренай, и взглянула в окно. – Дождь-то кончился, а тучи все еще висят в небе.